— Почему? Почему именно так? — она подняла на него залитые слезами глаза. — Почему страхом? Почему не… почему не объяснить? Я бы училась… по-хорошему!
Он покачал головой:
— Не училась бы, Саша. За грань выводит только сильный стимул. Мотивация.
— Но есть же… Другие стимулы… Любовь… Честолюбие…
— Равных нету, — сказал он почти с сожалением. — Это следствие объективных, нерушимых законов. Жить — значит быть уязвимым. Любить — значит бояться. А кто не боится — тот спокоен, как удав, и не может любить, — он обнял ее за плечи. — Ну, ты решилась?

Перед экзаменами неотъемлемо перечитывание Дяченок. Всё не так плохо. Мозг на месте, эпидерсис, сколиоз. Никаких крыльев, хитина и глаголов в повелительном наклонении. Вентилятор, в города терминами, хунвейбин, Нельсон Мандела, аль-Хусейни. Яблоки, картошка с молоком, денег на пиво нет, на трезвую голову. Впервые за четыре года автомат, три сразу. Сессия закрывается в следующий понедельник, потом музейная практика, неделя. Потом надо найти работу, чтобы не свихнуться. Две недели свободного чтения, фильмов.